Неточные совпадения
И, заметив полосу света, пробившуюся с боку одной из суконных стор, он весело скинул
ноги с дивана, отыскал ими шитые женой (подарок ко дню рождения в прошлом году), обделанные в золотистый сафьян туфли и по старой, девятилетней привычке, не вставая,
потянулся рукой
к тому месту, где в спальне у него висел халат.
Она бросилась под
ноги взвившегося коня, встала пред ним крестом; конь жалобно заржал,
потянулся к ней, косясь на пламя.
Шпион тоже встал на
ноги,
потянулся и, шагая
к двери, холодно произнёс...
Утро тихое, ясное. Табун пошел в поле. Холстомер остался. Пришел странный человек, худой, черный, грязный, в забрызганном чем-то черным кафтане. Это был драч. Он взял, не поглядев на него, повод оброти, надетой на Холстомера, и повел. Холстомер пошел спокойно, не оглядываясь, как всегда волоча
ноги и цепляя задними по соломе. Выйдя за ворота, он
потянулся к колодцу, но драч дернул и сказал: — Не
к чему.
— Про лошадь узнать было труднее. Калека так же, как и ты, из двадцати лошадей сейчас же указал на лошадь. Да я не для того приводил вас обоих в конюшню, чтобы видеть, узнаете ли вы лошадь, а для того, чтобы видеть — кого из вас двоих узнает лошадь. Когда ты подошел
к ней, она обернула голову,
потянулась к тебе; а когда калека тронул ее, она прижала уши и подняла
ногу. По этому я узнал, что ты настоящий хозяин лошади.
Савелий нетерпеливо дрыгнул
ногой и ближе придвинулся
к стенке. Почтальон вышел из-за стола,
потянулся и сел на почтовый тюк. Немного подумав, он помял руками тюки, переложил саблю на другое место и растянулся, свесив на пол одну
ногу.
На паперти показались священники в золотых ризах; пение вдруг стало громче. Народ заволновался и закрестился, над головами заколыхались хоругви. Облезлая собачонка, отчаянно визжа, промчалась на трех
ногах среди толпы; всякий, мимо которого она бежала, считал долгом пихнуть ее сапогом; собачонка катилась в сторону, поднималась и с визгом мчалась дальше. Ход
потянулся к кремлевским воротам.
Султановский обоз перебрался через речку и
потянулся по пашням
к Мандаринской дороге. Двинулся наш. Спуск
к речке был крутой. Подъем еще круче. Лошади вытягивали зады и скользили
ногами, свистели кнуты, солдаты, облепив повозки, тянули их в гору вместе с лошадьми.
Ипполитов. Отец и мать ее померли. Но готовься
к посещению денежной родни… поверь, братец, нашествие горше двадесяти язык! Вообрази,
потянутся к тебе вереницею приказные старого закала — с клюковными носами, с запахом винной бочки и луку. Кто бросится тебе руку целовать, кто бултых в
ноги, крестить позовет, кто поздравит тебя с своим днем ангела; один окопироваться, другой опохмелиться попросит.